Как и классический герой русской волшебной сказки, младший Иван Беззубиков оказался благополучнее своих старших братьев. Трудно сказать, что стало причиной его успешности в жизни: то ли полученное образование, а он единственный из братьев окончил Елатомское трехклассное уездное училище, то ли заложенные природой незаурядные коммерческие способности. Так или иначе, он оказался более предприимчивым и как следствие богатым, нежели его близкие родственники. Известно, что в Астрахань Иван Васильевич прибыл в 1870 году, но о том, чем занимался бывший крестьянский паренёк, первые двадцать лет по приезду достоверная информация отсутствует. Судя по тому, что перебравшись на новое место, Иван сразу же женился на некой Евдокии Ивановне (1850-?) в Астрахань он прибыл не с пустыми карманами. Вслед за женитьбой, как это обычно и происходит, семейство стало разрастаться. Дочь Анна родилась в 1876 году, появились на свет наследники и продолжатели рода сыновья Александр (19.04.1873-29.12.1919) и Павел (20.06.1877—20.09.1918). В 1898 году, очевидно, будучи вдовцом, в то время уже Иван Васильевич Беззубиков, крупный рыбопромышленник известный не только в Астрахани, но и далеко за пределами губернии, женился во второй раз. Его избранницей стала Александра Антоновна Веришко, родом из московских дворян. В браке родились две дочери: Ксения (1899-?), Вера (11.09.1905-?) и два сына: Сергей (1906-?) и Иван (1907-?).
Очевидно не гнушаясь на первых порах тяжелой работы, Иван предпочитал рассчитывать больше на голову, чем на руки. Не последнюю роль на пути к успеху сыграло помноженное на честолюбивые планы желание прочно стоять на ногах. С большой долей вероятности можно предполагать, что в этот период он один из сотен астраханцев, пытающихся заработать на мелочной торговле, и успеха, в конечном счете, добился в перепродаже пенькового товара. Изделия из пеньки: канаты, веревки и всевозможные рыболовные снасти отличались высокой прочностью и стойкостью к соленой воде и поэтому пользовались постоянным спросом у ловцов на Волге и Каспийском море. В Астрахани пенькой торговали уже не одну сотню лет. В этом деле все было многократно до мелочей продумано. Единственно, заработать больше чем другие можно было на снижении себестоимости и увеличении поставок пеньки. Очевидно, Иван Беззубиков с этой задачей справился, и дела малопомалу пошли в гору. В конце 1880-х годов, он приобрел одноэтажный деревянный дом вблизи Воздвиженского моста на Кутуме, а в 1890 году перешел во вторую купеческую гильдию.
Торговлей пенькой Иван Васильевич продолжал заниматься на протяжении многих лет. В 1904 году для этой цели арендовал, а несколько лет спустя купил на правом берегу Кутума каменный двухэтажный дом с лавками, складскими помещениями, экипажным сараем, конюшней и другими службами. В начале ХХ века основным поставщиком пенькового товара для Беззубикова была Лосевская фабрика О.О. Сенькова.
Оказавшись в купеческом сословии, Иван Васильевич увеличил торговые обороты, но наряду с этим не чурался и небольших приработков. Так, часть дома, в котором проживала семья, сдавалась им под квартиры астраханским чиновникам. В это же самое время Беззубиков примерил себя к роли рыбопромышленника: стал брать в аренду небольшие рыбные промыслы, в 1893 году открыл рыбокоптильное заведение в Царицыне. Наконец, Беззубиков понял, что добыча рыбы это самая перспективная деятельность, приносящая быстрый и ощутимый доход. И тогда он решил взять в откуп Синеморские рыболовные воды, принадлежавшие тайному советнику Ф.И. Базилевскому.
К тому времени обширные земли в юго-восточной части волжской дельты более ста лет находились в частном владении. Указом императрицы Екатерины II в 1785 году Графу, впоследствии светлейшему князю Александру Андреевичу Безбородко отдана была, «чтобы владеть Его Сиятельству и потомкам его бесповоротно» река Бузан, от Красного Яра со всеми протоками, впадающими в море, прилегающие острова и обширный залив Синее Морцо. После кончины холостого князя его наследником стал младший брат Илья Андреевич Безбородко. От него имение перешло к его зятю графу Н.А. Кушелеву-Безбородко. Супруга графа, Елизавета Ивановна, одна из первых красавиц высшего света середины ХХ века, едва оставшись вдовой, вступила в брак с князем А.А. Суворовым-Рымникским, а доставшееся ей имение на Нижней Волге продала своему отцу Ивану Федоровичу Базилевскому (1791-1878), которое потом перешло по наследству к сыну Фёдору Ивановичу (1834-1895).
По мере того как Синеморское имение переходило из рук в руки, хозяева то приумножали, то теряли часть владений. Граф И.А. Безбородко еще в начале ХIX века прикупил помещичьи имения Марфинское и Кривобузанское, И.Ф. Базилевский приобрел смежные воды и земли князей Юсуповых. В то же время часть земель в 1840-х годах отошла казахам Букеевской орды, в 1860-х — крестьянам, освободившимся от крепостного права. В казну отошли также участки, входящие в одноверстную приморскую береговую полосу. В результате владельцы потеряли около половины имения, но и того что осталось — 123830 десятин — хватило бы для того чтобы разом разместить на этом пространстве такие карликовые государства Европы как Андорра, Сан Марино, Лихтенштейн, Мальта и Ватикан.
По издавна сложившейся практике владельцы имения Базилевские отдавали Синеморские промыслы астраханским купцам в откупное содержание. Так продолжалось до начала 1870-х годов, когда значительно вырос спрос на астраханскую сельдь. Сообразив, что доходы от имения можно значительно приумножить, Базилевкий с 1874 года завёл собственные промысловые заведения.
К началу 1890-х годов Синеморское имение включало четыре промысла Чуркинский (в настоящее время пос. Володарский), Алгаринский, Дамбинский и Фёдоровский, к которым относилось двадцать семь тоней. На каждом промысле размещались производственные строения: плоты, для приемки рыбы, лабазы для теплого посола, выходы или ледники для холодного посола рыбы, икорные, балычные а жиротопные заведения, сушильни. На Алгаринском промысле находился самый большой лабаз, где одновременно можно было солить 4420000 сельдей и четыре ледника для хранения двухсот тысяч пудов рыбы. Ледник Федоровского промысла вмещал до четырех миллионов штук сельди, и помимо того, на промысле в то же время можно было солить более пяти миллионов сельди.
Промыслы включали также жилые постройки, мастерские, склады, пожарные части и другие сооружения общего и специального назначения. На главном Чуркинском промысле, где находилась резиденция смотрителя, дополнительно были выстроены церковь с церковноприходской школой, центральная и инфекционная больницы, главная амбулатория, аптека, санитарно-промысловая лаборатория, метеостанция, библиотека, механическая мастерская и пр. Всего 78 строений с оценкой в 140 тысяч рублей. Остальные промыслы, основанные на низменных берегах, со всех сторон окружали земляные валы, защищавшие их от наводнений. Самый маленький Федоровский промысел, к тому же был выстроен на насыпном грунте. Каждый из них имел десятки построек не промыслового значения: часовни, амбулатории, казармы для сезонных и постоянных рабочих, кашеварни, хлебопекарни и др.
Бесперебойную работу базилевских промыслов обеспечивала флотилия из восьми паровых судов. Самый старый 12-ти сильный пароход «Ваня» был построен в 1869 году в Бельгии на заводе фирмы «Джон Коккериль». Пять новых пароходов спустили на воду в 1889 году в Або на верфи акционерного общества «Крейтонт и К°». Для работ на промыслах и небольших грузоперевозок служили небольшие парусные суда разных типов: реюшки, неводники, рыбницы, прорези, бударки и пр. На них рыбу ловили и доставляли к месту обработки.
Несмотря на осуществляемую с широким размахом хозяйственную деятельность, Синеморское имение было настолько просторным, что немалую часть водных угодий Базилевский продолжал сдавать в аренду. К примеру, в 1893 году в Синеморских водах числилось 18 арендаторов, крупнейшими из которых были торговые дома «А. Орехова и сыновья» и «Братья Масловы», купчиха Бережная, купцы Толокин, Бреднев, Чурбаков и Ветлугин.
Однако Ивана Беззубикова не устраивала роль заурядного арендатора, он замахнулся на все рыболовное царство.
Аренда обширных Синеморских вод была делом хлопотным и ответственным, но главное дорогостоящим. На 1 января 1894 года общая стоимость построек, паровых и парусных судов, рыболовных снастей и инвентаря всех промыслов составляла 721293 рубля. Передать все это движимое и недвижимое имущество в абы какие руки, да еще без приличного обеспечения хозяева, не рискнули бы ни при каких обстоятельствах. А для того, чтобы взять это крупнейшее в губернии имение в откуп, требовался немалый залог — 200 тысяч рублей, да еще нанимателю нужны были оборотные средства. Собственного капитала Беззубикову не хватало, и он объединился с нижегородской купчихой Агнией Николаевной Марковой. И не менее важное, Ивану Васильевичу неведомо каким образом удалось убедить владельца передать рыбопромысловые воды в одни руки. Наконец, многомесячные хлопоты завершились успехом, и 3 сентября 1894 года было подписано соглашение с тайным советником Ф.И. Базилевским. По контракту его владение в Красноярском уезде «в полном его объеме, с рыболовными водами, постройками, лесами и прочими угодьями, равно и со всем в этом имении инвентарем» перешло в аренду торговому дому «А.Н. Маркова и И.В. Беззубиков» на срок с 1 января 1895 года по 1 января 1907 года.
Первая тревожная ласточка пролетела над Синеморскими промыслами спустя несколько дней после того, как ими стал заправлять Беззубиков. 4 января 1895 года скончался Федор Иванович Базилевский. Впрочем, беспокойство арендаторов длилось недолго. Имение перешло в наследство к младшему брату владельца Виктору Ивановчу Базилевскому (1840—1929), вальяжному миллионеру, весьма далекому от коммерции. Мало того, один из крупнейших золотопромышленников России, он в 1890-х годах начал передавать золотые прииски в аренду с дальнейшей продажей. В результате такой хозяйственной стратегии один из богатейших людей империи в 1909 году оказался несостоятельным должником. А за десять лет до этого, подошла очередь Синеморского имения, которое Виктор Иванович в декабре 1899 года продал графине Екатерине Леонидовне Игнатьевой за четыре миллиона рублей. Для торгового дома «А.Н. Маркова и И.В. Беззубиков» и эта смена владельца имения не принесла никаких последствий — графиня приняла ранее заключенный контракт без каких-либо поправок.
Супруг графини генерал-адъютант Николай Павлович Игнатьев (1832-1908) прославился славянофильством и антисемитизмом. В молодые годы ему сопутствовали громкие успехи во время дипломатических миссий в Хиве, Бухаре, Пекине и Константинополе, а на государственной службе, возглавляя непродолжительное время министерство государственных имуществ и министерство внутренних дел, бывший дипломат особыми успехами не отличился. Не везло графу и в коммерческой деятельности. По воспоминаниям его племянника, «красного графа» А.А. Игнатьева, «закончил он жизнь полунищим, разорившись на своих фантастических финансовых авантюрах. Владея сорока именьями, разбросанными по всему лицу земли русской, заложенными и перезаложенными, он в то же время был единственным членом Государственного совета, на жалованье которого наложили арест».
После смерти графа Н.П. Игнатьева остались долги, выплачивать которые пришлось его супруге. Екатерина Леонидовна Игнатьева (1842-1917) происходившая из княжеского рода Голицыных, слывщая в молодости блистательной красавицей, обладала решительным характером и острым умом, и, в отличие от мужа, отличалась деловой хваткой. В Киевской губернии потомственной аристократке принадлежало 1700, в Подольской — 2700 и Екатеринославской – 15 000 десятин земли. Приобретение Синеморского имения стало достаточно выгодным вложением средств графиней Игнатьевой.
Вместе с доходами вырос и статус И.В. Беззубикова – в 1895 году он перешел в купцы первой гильдии. Быстро разбогатевший купец стал упорно взбираться на астраханский общественно-политический олимп. Еще в конце 1892 года избирательное собрание по 3-му участку выбрало его на четырехлетие гласным Астраханской городской думы, а затем без каких-либо помех купец избирался еще на три срока. В общей сложности в Думе Беззубиков заседал почти пятнадцать лет. А вместе с тем на него посыпались общественные должности. В 1894-1896 и 1898-1900 годах он состоял членом Астраханского уездного податного присутствия, В 1894-1895 годах — членом учетного комитета Астраханского общественного банка, в 1899-1902 годах — членом Астраханского городского раскладочного по промысловому налогу присутствия. В 1900 году Городская Дума направила Беззубикова в городскую водопроводную комиссию, и в том же году министр финансов утвердил его в качестве члена учётного комитета Астраханского отделения государственного банка.
Но Беззубиков трудился не только в разнообразных комитетах. В качестве почетного смотрителя с годами заматеревший купчина заседал и в астраханских учебных заведениях. В 1896-1898 годах занимал сие место во втором 3-х классном городском училище, а следом, в 1899-1907 годах — в третьем 4-х классном училище. Должность была почетной и, в то же время, не очень обременительной. Обязанности смотрителя заключались в присутствии на ежемесячных собраниях учителей и на экзаменах учащихся. И главное, смотрителю вменялось находить дополнительные средства на развитие училища. По-видимому, Беззубикову должность пришлась по душе. За небольшие финансовые вливания, он мог на всех торжествах и мероприятиях хоть и не председательствовать, но занимать почетное «первое место».
Не сторонился Иван Беззубиков и дел благотворительных, но участвовал в них от случая к случаю, больше отдавая дань общественному мнению и, что характерно для коммерсанта до мозга костей, с расчетом получить что-либо взамен за свои благодеяния. Так получилось с выделением им денег на украшение Николаевской церкви на Чуркинском промысле. Произошло это в 1894 году, когда решался вопрос о передаче ему в откуп Синеморского имения. Не исключено, что эта показная благотворительность в какой-то степени помогла склонить Ф.И. Базилевского в его пользу.
Но, как бы то ни было, свою первую медаль Беззубиков получил за дары в пользу храма. В 1897 году по случаю освящения недавно построенной Вознесенской единоверческой церкви многие астраханцы внесли пожертвования. В том числе представители купечества М.А. Гречухин, А.М. Милютин, И.С. Рябиков, И.П. Мочалов и др. Серебряную с позолотой дарохранительницу в виде пятиглавого храма с крестами стоимостью 224 рубля преподнес И.В. Беззубиков. В мае 1898 года он получил от Святейшего Синода благословение «за пожертвование разных церковных принадлежностей» и в декабре того же года ему была пожалована золотая медаль за заслуги по духовному ведомству с надписью «За усердие» для ношения на шее на Аннинской ленте.
А затем у Беззубикова, пребывавшего в глубокой уверенности, что крепко держит за хвост синюю птицу удачи, наступила полоса неприятностей. Все началось в апреле 1899 года, когда его промыслы Федоровский, Чуркинский и Алгаринский обследовала комиссия Управления тюленьих и рыбных промыслов. Санитарное состояние мест обработки рыбы редко удовлетворяло проверяющих, но непочтительное отношение к всевозможным инструкциям, постановлениям и прочим законодательным актам в хозяйстве Беззубикова превзошло все виденное до сего времени. Члены комиссии отметили «крайне неопрятное содержание мест для посола рыбы, здесь найдены были: лужи тузлука, разлагающегося между чанами из-за неисправных стоков, рыба, покрытая в чане толстым слоем мусора, грязи и птичьего помета… отсутствие стлани в лабазах, жиродобывание зловонным путем гноения внутренностей рыбы.., под вешалами с висящими на них рыбой груда человеческих экскрементов, грязное содержание выхода и хлебопекарни, вываливание разнообразного мусора и отбросов кашеварни в непосредственной близи казармы и т.д.».
Не в лучшем состоянии оказались жилищные условия рабочих и медицинская часть. Работники, в том числе женщины с грудными детьми жили в неотапливаемых темных и грязных помещениях. В двух больницах отсутствовали ранее имевшиеся водопровод и циркуляционные печи, практически не было лекарств и перевязочных средств. На одном из промыслов в инфекционной больнице были выбиты стекла в окнах, отсутствовали койки, на другом — в больнице для «заразно-больных» проживали охранники е семьями, в то время как больные оспой находились в «пыльном и грязном сарайчике».
В ближайшей округе обнаружились «150 ям, из которых 92 ямы находятся частью в низменных местах, затопляемых водой, частью по берегам протоков и ериков, 8 этих ямах зарыто в течение апреля месяца 1899 года несколько миллионов свежей, только что пойманной, рыбы, которая, разлагаясь, издает зловоние на далекое пространство».
Разразился скандал. Об антисанитарии и «рыбных кладбищах» купца Беззубикова тотчас заговорила астраханская, а вскоре и столичная пресса. Теперь Беззубикова знала вся Россия. Несомненно, кампанию против «рыбного короля» раздули конкуренты. Недоброжелателей у «выскочки», выбившегося из «грязи в князи» и к зависти многих ставшего миллионером было в Астрахани более чем предостаточно, Но нужно отметить, что тему активно и бескорыстно подхватили охваченные праведным гневом некоторые чиновники, специалисты по рыбному делу, журналисты, а позднее, в 1905-1907 годах, использовали в своих целях социалисты-революционеры. Резонанс был настолько сильным, что в Астрахани была создана специальная комиссия под председательством губернатора, которая, помимо фиксации факта, попыталась проанализировать и ликвидировать причины самого явления и успокоить общественность.
А общественность будоражили два аспекта. Во-первых, гниющая рыба отравляла не один воздух, что само по себе неприятно, но не трагично, главное, продукты гниения проникали в почву и реку, откуда местные жители брали питьевую воду. Несоблюдение мер и правил, препятствующих распространению «повальных и прилипчивых болезней», в первую очередь беспокоило медиков и губернские власти, а это во-вторых, бессмысленное уничтожение огромного количества вполне пригодной для употребления рыбы. По оценке Управления рыбными и тюленьими промыслами на трех синеморских предприятиях было уничтожено более 10 миллионов рыб, что составило 15—20 % от всего улова на этих промыслах! В астраханской прессе называлась цифра 142 млн. штук.
Беззубиков неуклюже оправдывался тем, что уничтожение маломерной и ненужной рыбы практиковалось всеми рыбопромышленниками. Действительно нужно признать печальный факт, «лишнюю» рыбу и зачастую в огромном количестве выбрасывали в реку или море. В 1894 году две крупные астраханские фирмы избавились подобным образом от 15 млн. штук маломерной рыбыз55. За весеннюю путину 1898 года на всех астраханских промыслах закопали в ямы и вывалили в воду более 18 млн. штук воблы (более 980 тонн — М.К.), В частности, сам Беззубиков тогда был оштрафован за сброс рыбы в воду. В следующем году из проверенных 406 морских и речных промыслов на 34 были зафиксированы случаи непроизводительного уничтожения рыбы. Исключая три беззубиковские промысла, на остальных суммарно загубили четыре миллиона штук.
Официальная комиссия не подтвердила обвинения торгового дома «А.Н. Маркова и И.В. Беззубикова» в истреблении рыбы в корыстных целях, но этот вывод убедил далеко не всех, тем более, что комиссия не смогла ответить на вопрос, зачем нужно было вылавливать такое количество рыбы, если не было возможности ее переработать. Так что хозяина Синеморских промыслов еще долго упрекали в том, что в то время, как он погубил столько рыбы, жители верховых губерний умирали от голода и болезней. Беззубиков пытался замять скандал, однако, дело о «рыбных кладбищах» дошло до суда, Красноярский уездный суд решением от 14 декабря 1900 года был приговорен к штрафу в 50 рублей и трехмесячному тюремному заключению, немного меньше получил его сын Александр, непосредственно управляющий рыбными промыслами – штраф в 40 рублей и двухмесячное заключение под стражу.
Несколько позже Беззубиков стал участником еще одной скандальной истории – в конце 1901 года в Астрахань прибыл поверенный графини Е.Л. Игнатьевой Иван Иванович Лепинг, подавший прошение Земскому начальнику 2-го участка Красноярского уезда, заявив о том, что И.В. Беззубиков и его сын Александр пользуются Синеморскими водами не имея на то законных прав, так как был ликвидирован Торговый дом, официально владевший промыслом, поэтому их необходимо выселить немедленно из имения, обязав сдать ему все движимое и недвижимое имущество. Дело было передано в суд, после недолгого рассмотрения доводов графини Игнатьевой, Беззубиковым было предписано покинуть Синеморское имение. Попытавшись уладить вопрос, он обращается к графине с объяснениями, однако получает от нее телеграмму: «Вы же виноваты укрывательством прекращения деятельности торгового дома. Всегда преследую правду. Игнатьева». Беззубиков не сдался, и обратился за помощью к астраханскому губернатору М.А. Газенкампфу с прошением отложить исполнение решения и рассмотреть его жалобы на доводы графини Игнатьевой. В результате долгих разбирательств, промыслы все же остались у Беззубиковых, они владели ими еще шесть лет, но по прошествии этого времени, грфиня Игнатьева продала свои владения Крестьянскому поземельному банку, тот же в свою очередь не стал продолжать сотрудничество с Беззубиковыми, распродав землю местному рыболовецкому населению под поселки.
После перехода Синеморского имения в государственную собственность Беззубиков лишился всех, практически бесконтрольных прав в восточной части дельты, но задолго зная о том, как будут развиваться события, успел к ним подготовиться. Главное, ему удалось сохранить в аренде самый обширный Чуркинский промысел. Кроме собственного улова там перерабатывали рыбу, приобретенную у морских ловцов, а в отдельные годы туда доставляли рыбу с Эмбенского и Сальянского промыслов. В распоряжении Беззубикова промысел находился еще шесть лет и лить в 1913 году перешел в арендное содержание к Д.Г. Агобабову.
Стабильный доход промышленнику давали собственные и арендованные Ново-Рычанский, Басаргинский, Обливновский, Бабинский промыслы и Форпостинская ватага. Басаргинский промысел в 1909 году перешел к наследникам Х.Н. Хлебникова. В 1911 году Ново-Рычанский промысел Беззубиков продал купеческому сыну Г.Н. Додонову. Разумеется, действовал купец не в ущерб собственного рыбного хозяйства. В 1909 году ему в содержание перешли два богатейших промысла: Георгиевский (Зензелинский) от торгового дома «Братья Тимофеевы» и Образцовский от фирмы «Братья Сапожниковы». Годовой оборот этих промыслов в 1909 году составил полмиллиона рублей, а в 1914 году — 1200000 рублей, с прибылью 96000 рублей. Официальная прибыль исчислялась при условии, что на промыслах будет перерабатываться рыба только собственного улова. О реальном же доходе знал лишь хозяин, ведь при закупке рыбы у вольных ловцов, выручка, соответственно, увеличивалась. Кроме того, в период лова в море выходили беззубиковские шаланды «Морячка» и «Лебедь», которые на месте принимали и перерабатывали рыбу. И все это хозяйство, разбросанное в волжской дельте, по сведениям на март 1905 года, обслуживала флотилия из 11 пароходов и 19 барж. Почти все паровые суда не отличались размерами, мощность их машин находилась в пределах 7-20 номинальных сил, у пяти пароходов — 20-45 сил. Эти суда предназначались для обслуживания рыбных промыслов. Только один пароход «Синеморец», построенный в 1903 году на Воткинском заводе с машиной в 150 сил ходил между Астраханью и Нижним Новгородом.
В течение многих лет занимался Беззубиков скупкой тюленя. В 1908 году его фирма стала лидером заготовительной кампании, закупив и отправив в верховые города 28956 шкур и 28999 пудов тюленьего жира. В города Поволжья уходила и рыбная продукция: рыбопромышленник вел обширную торговлю в Царицыне, Саратове, Казани и Нижнем Новгороде, где у него в собственности были складские и жилые строения. Открыл Беззубиков отделение своего торгового дома и в Архангельске, где его рыболовные суда занимались промыслом рыбы в Белом море. Складывая копеечку к копеечке, не пренебрегал купец и розничной торговлей рыбой из садков на Малых Исадах в Астрахани, а также продажей дров и лесных материалов на собственной пристани. Да и саму пристань в разные годы сдавал в аренду пароходствам торговых домов «Братья Ашуровы», «Братья Расуловы», Куринского рыбопромышленного товарищества «Муся Нагиев и К°» и Акционерному товариществу Вятско-Волжского пароходства.
В начале ХХ века в собственности семейства Беззубиковых находилось шесть домовладений, главным образом в 3 участке Астрахани. Все это недвижимое имущество оценивалось в 1914 году в 130597 рублей. Это помимо производственных сооружений и жилых построек на волжской пристани. Примечательно, что в отличие от А.И. Губина, Н.И. Плотникова, К.Г. Агамжанова, Д.Г. Агабабова, М.Н. Макарова, И.П. Воробьёва и многих других астраханских купцов его современников, он не построил ни одного собственного дома! По-видимому, дом не служил ему символом богатства и мерилом общественного положения. Душевный покой и отдохновение купец-миллионер находил в покупном жилище. Выбившись из крестьянского сословия и став одним из богатых людей губернии, Иван Беззубиков не попал в число наиболее уважаемых граждан. Чем бы он ни занялся, к чему бы ня приложил руку, он во всем искал личную вы году, пренебрегая, при этом, элементарными нормами этики и морали. В Астрахани было совсем немного тех, кто искренне ценил и уважал этого человека. После смерти Ивана Васильевича Беззубикова основное движимое и недвижимое имущество, как и дела торгового дома, перешли к сыновьям Александру и Павлу. Доставшаяся братьям фирма находилась в цветущем состоянии и дела у братьев, имевших к тому же за плечами многолетний опыт работы, шли ничуть не хуже, чем у отца. Но продолжалось так недолго.
Конец процветанию семейства Беззубиковых положил октябрь 1917 года. Придя к власти, большевики отобрали промыслы, суда я миллионные накопления. Дом Беззубикова в 3 участке на набережные реки Кутума у Воздвиженского моста в ноябре 1918 года был занят под управление коменданта г. Астрахани.
Новая власть не церемонилась со старыми хозяевами жизни. В сентябре 1918 г. астраханская газета «Коммунист» открыто призывала провести в городе национализацию и воздать должное «бывшим людям»: «Как и в доброе старое время, так и теперь буржуазия занимает центр города и центральные улицы, а рабочий люд продолжает слушать концерты лягушек, ютясь на Криуше и Бакалде. Рабочий!.. Теперь ты хозяин всего, что ты сработал за время неволи, иди и пользуйся своим добром!».
В 1919-1922 годах в муниципальный жилищный фонд перешла вся остальная недвижимость Беззубиковых.
Столь же безотрадной оказалась участь семьи. Павла Ивановича 29 сентября 1918 года расстреляли за «контрреволюционную деятельность». Его старшему брату Александру удалось бежать в Архангельск, затем он попал в г. Тотьма Вологодской области, где и умер от инфаркта 29 декабря 1919 года. Их младшим сводным братьям, Сергею и Ивану пришлось жить в другой России. Они погибли, защищая Родину во время Великой Отечественной войны. Других детей, внуков и правнуков Ивана Васильевича Беззубикова судьба в поисках места под солнцем разметала по стране и зарубежью вплоть до «страны инков» Перу.
В статье использованы материалы из книги М.А. Кирокосьяна «Дела минувшие. Записки о старой Астрахани», Астрахань. 2021 г.
